«Долгие версты войны»

23-26 июня 1941 г. в городе Бобруйске

С первого дня войны удары по противнику наносила 13-я авиадивизия Героя Советского Союза генерал-майора авиации Ф.П.Полынина, начав с налета всем своим составом на аэродромы, склады и танковые колонны в восточных районах Польши. Но, не имея истребителей прикрытия и действуя днем, дивизия понесла огромные потери. 56 самолетов – почти половина из вылетевших – не вернулись на аэродром.

Вечером этого дня над городом появился первый вражеский самолет – разведчик, а в ночь на 23 июня противник бомбил бобруйский аэродром и город. На аэродроме была повреждена взлетная полоса, разрушено здание штаба, но он продолжал действовать. В городе пострадало лишь одно здание клуба промкооперации. Днем 23 июня самолеты противника подожгли нефтебазу на станции Березина.

24 июня 27 экипажей 13-й бомбардировочной дивизии удачно атаковали колонну немецких танков под Миловидами. Противник, не ожидавший налета, потерял много танков и солдат. В этот же день огнем 174-го зенитного дивизиона под Бобруйском был сбит первый вражеский самолет. Налеты на аэродром и город продолжались ежедневно.

23-25 июня в городе проводилась мобилизация. Все войска, в том числе и убывшие на запад, получили пополнение. Были развернуты новые части: 21-й дорожно-эксплуатационный полк и 420-й гаубичный артиллерийский полк. Ожидавшиеся из центральных районов страны автомашины и тракторы не прибыли. Хранившиеся на складах Бобруйска боеприпасы и горючее вывезти полностью не удалось. В 21-м полку не хватало стрелкового оружия, а в 420-м – тракторов, приборов наблюдения и средств связи. Медицинские учреждения не были обеспечены перевязочными материалами.

Лишь один 209-й противотанковый дивизион 121-й дивизии был отмобилизован сверх штатов. В качестве средств тяги он получил танкетки, хранившиеся в Бобруйской крепости. Вскоре он убыл по железной дороге и участвовал в обороне Могилева.

С 23 июня в городе осуществлялись плановые мероприятия по переводу промышленности на производство военной продукции. Некоторые предприятия пытались наладить производство корпусов ручных гранат. Продукцию для фронта начали осваивать деревообрабатывающий комбинат и швейные предприятия, но для налаживания производства не хватало времени. На территории санатория им. В.И.Ленина был развернут военный госпиталь.

С утра 26 июня на Варшавском шоссе через город резко возрос поток беженцев. Чувствовалось приближение фронта. Уходили все те, кому напрасно было ждать милости от фашистов. Это были активисты советской власти, родственники командиров и политработников Красной Армии, коммунисты, комсомольцы, их родственники, еврейские семьи. Многие из них двигались от самой границы. Шли пешком с котомками за спиной и детьми на руках, толкая впереди себя тележки с поклажей. Некоторые вели на привязи кормилиц – коров, коз, иные гнали овец, несли кур, а более удачливые ехали на велосипедах и повозках, еще реже – на автомашинах. Это был стихийный поток людей, уходивших «в эвакуацию».

Свежих войсковых резервов в Бобруйск не приходило. Их поблизости просто не было. Резервы из глубины страны спешили к Днепру – там Ставка Верховного Главнокомандования создавала оборонительный рубеж.

Командующий 4-й армии генерал-майор А.А.Коробков, учитывая складывающуюся обстановку, решил организовать оборону силами гарнизона, заняв ее по восточному берегу Березины, а Бобруйск эвакуировать и оставить без боя. Решение это было правильным, так как нельзя было рассчитывать даже на короткое удержание города от наступающих вражеских танков, не опираясь на мощный противотанковый рубеж, который нужно было создать вокруг Бобруйска противотанковым оружием и инженерным оборудованием местности. Однако противотанковых средств в распоряжении командующего армией не было, не было и времени, чтобы отрыть рвы, установить надолбы и минные поля, для чего все население города должно было бы работать не менее двух-трех недель, а противник мог появиться перед городом уже через два-три дня. Естественным противотанковым препятствием в этом районе была река Березина. Глубина ее под Бобруйском достигала двух-трех метров. Всю технику противник мог переправить через реку только на паромах или по наведенным мостам, но сначала его пехоте предстояло захватить восточный берег. Нашим же войскам, имевшим лишь стрелковое оружие, легче было отрезать на реке пехоту и не допустить форсирования, чем вести городской бой против танков.

Организация обороны на Березине.

Для эвакуации города и организации обороны на Березине утром 26 июня в Бобруйск прибыл член военного совета 4-й армии дивизионный комиссар Ф.И.Шлыков и начальник оперативного отдела армии с группой командиров штаба. Все части гарнизона в этот день были подняты по боевой тревоге и выведены за Березину, чтобы заблаговременно подготовить оборону. Оборона была занята от ФанДОКа до Березинского форштадта. На городском пляже и севернее железного (позже бетонного) моста перешло к обороне военно-тракторное училище. Оно было сформировано в декабре 1939 года как Осиповичское пехотное в составе четырех батальонов, в каждом по четыре роты (три стрелковые и одна пулеметная). Всего в училище тогда насчитывалось до 1600 курсантов. В декабре 1940 года оно передислоцировалось в Бобруйск, а в апреле 1941 года было переформировано в Бобруйское военно-тракторное. В первых двух батальонах продолжались занятия с курсантами по программе подготовки командиров пехоты и 10 июня у них состоялся досрочный выпуск. Красная Армия получила 804 молодых командира.

К моменту выхода училища в оборону часть выпускников еще не была отправлена в войска и они использовались для формирования рот училища за счет отходивших с запада красноармейцев. В третьем и четвертом батальонах обучение курсантов началось по новой программе. Во всех подразделениях училища имелись ручные и станковые пулеметы, автоматы, снайперские винтовки и другое стрелковое вооружение. Училище оказалось наиболее боеспособной частью в Бобруйске. Но его подразделения не имели походных кухонь и транспорта под пункты боепитания и для эвакуации раненых, что сокращало их возможности действовать в отрыве от училища. Мало имелось противотанковой артиллерии. Начальником училища был полковник П.Ф.Будников, комиссаром – полковой комиссар А.А.Усанов. Обороной же училища на Березине руководил заместитель начальника училища полковник Д.С.Чупрыгин, а обязанности начальника штаба исполнял начальник строевого отдела капитан А.С.Шакуро.

На правом фланге училища оборонялся 2-й батальон майора Ф.Г.Грицова. Напротив санатория и южнее занял оборону 3-й батальон (командир – страший лейтенант Н.В.Могель). Передний край проходил в 30-150 метрах от уреза воды. Два других батальона находились на восточной окраине Титовки, в резерве, рядом с командным пунктом училища.

Одновременно с училищем был выведен в оборону в качестве пехоты приписной состав специальных корпусных частей — 246-го отдельного саперного батальона под командованием лейтенанта Г.Г.Шишкина и 273-го отдельного батальона связи (командир – интендант 3-го ранга Сапига). Эти батальоны заняли рубеж против лодочной станции и ФанДОКа.

21-й дорожно-эксплуатационный полк, которым командовал майор Пляшкевич, предназначался для ремонта фронтовых дорог, регулирования движения на них и обеспечения питанием отдельно следовавших военнослужащих, но обстановка потребовала его использования в обороне у трех мостов на Березине. В мирное время в полку было всего 17 человек, которые на 3 дня приняли из запаса и обмундировали до 1300 человек из ближайших районов. Никакого боевого слаживания подразделений провести не удалось, а многие из прибывших ранее не служили в армии, не умели стрелять, не приняли военной присяги. В полку не хватало винтовок, лопат, снаряжения, не было созданы парторганизации, не было даже замполита полка.

Дорожно-комендантский батальон полка встал в оборону между дамбами, выходившими к железобетонному и деревянному мостам, а путевой батальон занял боевой рубеж по берегу реки между шоссе к деревянному мосту и железной дорогой. Роты регулирования и связи составили резерв полка в Зеленке. Штаб полка разместился в лесу 5 км восточнее Бобруйска.

Пойма реки у Бобруйска имела ширину 2-3 км. Будучи значительно заболоченной, при наличии большого количества стариц, почти на всем протяжении она была неудобна для форсирования с применением тяжелой техники. Исключение составлял участок у трех мостов. К нему выводили скрытые подходы с запада, здесь меньше было болот на восточном берегу реки; через Зеленку и Титовку противнику было проще выйти к шоссе на Могилев, Рогачев, Жлобин. Менее удобные участки для действий и небольшие по размерам имелись севернее парома у лодочной станции – с выходом к лагерю «Большевик» и у бывшего парома на Березинском форштадте – с выходом к Дубовке. Технику использовать там было весьма трудно. Поэтому на высотах у Титовки, на наиболее вероятном направлении наступления противника, был поставлен в оборону резерв – сводный полк 121-й дивизии. Здесь он подготовил второй рубеж обороны. В состав сводного полка вошли команды, прибывшие по мобилизации в специальные и тыловые подразделения трех стрелковых полков. Это были связисты, саперы, химики, шоферы, ездовые, повара и другие специалисты, предназначенные в полки: 574-й (Бобруйск), 383-й (Рогачев) и 705-й (Жлобин). Все они были переброшены транспортом под Бобруйск и составили сводный полк пехоты, в командование которым вступил помощник командира 574-го полка майор Ф.Т.Анохин. Замполитом полка был назначен батальонный комиссар В.Н.Торонков, а начальником штаба 161-го запасного полка 4-й армии старший лейтенант Н.Ф.Рыкунов.

3-й батальон сводного полка занял оборону на первой линии левее дорожно-эксплуатационного полка на участке – железнодорожный мост, Березинский форштадт. В обороне железнодорожного моста стояла Рогачевская тракторная школа, которую вооружили, но не успели переодеть. В составе сводного полка были и другие подразделения.

Оставшиеся на 26 июня в Бобруйске 503-й гаубичный полк, тыловые части и учреждения 121-й дивизии и 174-й зенитный дивизион РГК были отправлены за Днепр. Туда же буксировались орудия 420-го гаубичного артиллерийского полка с помощью тракторов 3-го дивизиона. Этот дивизион, единственный боеспособный в полку, в составе двенадцати 152 мм гаубиц занял огненные позиции в Глинище. Командовал дивизионом старший лейтенант И.М.Шумилихин. За Бабино встал на позиции возвратившийся в Бобруйск 3-й дивизион 462-го корпусного артиллерийского полка капитана А.А.Селецкого, имевший двенадцать 152- мм пушек-гаубиц.

На артиллерийском полигоне под Бобруйском застала война 318-й гаубичный артиллерийский полк РГК большой мощности – 203 мм калибра, зимние квартиры которого были в Ново-Белице. Поднятый по тревоге полк ушел за Днепр, оставив на Березине сводный дивизион, который занял позиции севернее Дубовки. Командовать дивизионом остался начальник штаба полка майор Параделов.

Действиями артиллерии под Бобруйском в эти дни руководил командующий артиллерией 4-й армии генерал-майор артиллерии М.П.Дмитриев. Он же занимался обеспечением войск боеприпасами и эвакуацией артиллерии.

По указанию армейского инженера 4-й армии полковника А.И.Прошлякова четыре моста под Бобруйском – три на Березине и один через старицу «Гнилец» — готовились к уничтожению. Работы возглавил командир 42-й стрелковой дивизии комбриг И.С.Лазаренко. В его распоряжении от 246-го саперного батальона были выделены 3 взвода подрывников. Политрук А.И.Шляхов готовил к взрыву металлический шоссейный мост, его подрыв являлся сигналом для остальных. Другие мосты готовили к разрушению младшие лейтенанты Прошкин и Гринштейн и младший сержант Гонжа.

«Так начиналась война…»

22 июня 1941 года войска фашистской Германии вероломно вторглись на территорию СССР, грубо нарушив договор о ненападении. Началась Великая Отечественная война, самая тяжелая из всех войн, какие пришлось пережить народам Советского Союза. Над страной нависла смертельная опасность. Первые месяцы войны были особенно трудными. Ударные группы врага, имевшие в своем составе большое количество современных тогда танков, моторизированных частей и новых самолетов, развернули стремительное наступление.

Территория Белоруссии стала ареной кровопролитных боев, здесь враг наносил главный удар с целью захвата Москвы. Весьма сложная обстановка создалась на левом крыле Западного фронта, оборонявшего Белоруссию. Наша 4-я армия, застигнутая врасплох внезапным наступлением врага, не смогла оказать организованного сопротивления его превосходящим силам под Брестом. Отдельные ее части и подразделения, группы красноармейцев и командиров, не имея централизованного управления, не зная обстановки, используя леса и проселочные дороги, большей частью пешими, отходили и вскоре оказались в глубоком тылу врага. Не удалось остановить фашистские войска и вводом свежих фронтовых резервов. В большинстве своем неполностью укомплектованные, введенные по частям, без твердого управления со стороны фронта и 4-й армии, без необходимой поддержки артиллерии и авиации, не имея транспортного подвоза материальных средств, эти резервы, в том числе и танковые, оказались без боеприпасов, горючего и продовольствия, потерпели поражение и так же были вынуждены отходить, теряя при этом людей, технику и вооружение.

На 4 — 5-й день войны на Варшавском шоссе, идущем через Брест, Слуцк, остались лишь штаб 4-й армии с небольшими подвижными отрядами – остатки некоторых соединений, сохранивших немного транспорта, часть артиллерии и штабы. Эти отряды, после коротких перестрелок на выгодных рубежах, не имея сил сдерживать натиск врага, спешно отходили на Бобруйск.

Оборона под Слуцком, не смотря на привлечение 161-го запасного полка и попытки использовать там укрепленный район, оказалась неэффективной. 26 июня 1941 года город Слуцк был сдан.

3-я немецкая танковая дивизия генерала В.Моделя с утра 27 июня устремилась к Бобруйску. Вслед за ней по Варшавскому шоссе, с суточным разрывом, выдвигались еще три дивизии 24-го танкового корпуса из 2-й танковой группы Г. Гудериана (4-я танковая, 10-я моторизированная и 1-я кавалерийская). Сотни немецких танков, бронетранспортеров, тысячи автомашин, пехота, артиллерия, обозы, мотоциклисты и велосипедисты запрудили шоссе.

Город Бобруйск перед войной был довольно крупным военным объектом. В нем размещались штаб и части 47-го стрелкового корпуса, большинство частей 121-й стрелковой дивизии, главные силы 13-й бомбардировочной авиационной дивизии, 174-й зенитный дивизион РГК, военно-тракторное училище и некоторые окружные склады и учреждения.

Еще до начала войны отсюда под Барановичи была выдвинута 121-я стрелковая дивизия генерала П.М.Зыкова. С 23 июня туда же по железной дороге начали выдвижение части и штаб 47-го корпуса под командованием генерал-майора С.И.Поветкина. Однако многие запасы материальных средств из-за отсутствия транспорта продолжали находиться на складах Бобруйска.

В городе поддерживался твердый воинский порядок, несли службу военные и милицейские патрули, в военных городках велось наблюдение за воздухом, дежурили команды, готовые к уничтожению вражеских парашютистов и диверсантов.

С первого дня войны наносила удары по противнику 13- авиационная дивизия Героя Советского Союза генерал-майора авиации Ф.П.Полынина, начав с налета всем своим составом на аэродромы, склады и танковые колонны в восточных районах Польши (Ф.П.Полынин. Боевые маршруты. М., 1976). Но не имея истребителей прикрытия и действуя днем, дивизия понесла огромные потери. 56 самолетов – почти половина из вылетевших – не вернулись на аэродром (из оперсводки 13 бад, ЦАМО, ф.208, оп.2589, д.19, л.50).Вечером этого дня над городом появился первый вражеский самолет – разведчик, а в ночь на 23 июня противник бомбил оборонительные бои на Бобруйском направлении.

Организация обороны на Березине (продолжение)

26 июня началась эвакуация города, однако осуществить ее удалось лишь частично. Задачу «оставить врагу выжженную землю» никто в городе не поручал. Большинство руководящих работников-мужчин были призваны в армию и город оказался без централизованного руководства. В спешке покидали Бобруйск советские и партийные учреждения. При этом банк оставил много ценных бумаг, в здании милиции были брошены бланки паспортов (позднее использовались подпольем). Предприятия не эвакуировались. Произведенные там разрушения были несущественными. Электростанция при немцах на третий день дала ток. На железной дороге станционное оборудование обеих станций и путевое хозяйство достались врагу в полной исправности.

Эвакуацией семей серьезно занимались лишь военнослужащие, но и те главной задачей ставили отправку за Днепр (так семьи из училища вывозились в Гомель, а дальше следовали самостоятельно). Туда же вывозили детей из пионерских лагерей, находившихся под городом. Некоторые из тех пионеров никогда больше своих родных не встретили.

Не были заблаговременно созданы городское подполье и базы для развертывания партизанской борьбы.

В спешке эвакуировались и воинские части. Оборудование бобруйского аэродрома – взлетная полоса, склады горючего и боеприпасов, линии связи уничтожены не были.

Вечером 26 июня в городе начались пожары – горели некоторые военные склады.

Во второй половине 27 июня в город прибыл штаб 4-й армии, а в 18 часов на восточный берег Березины отошел штаб 47-го стрелкового корпуса.

Командный пункт корпуса разместился в лесу западнее Бабино. Оборонявшиеся под городом воинские части были объединены в сводный отряд приказом командующего 4-й армией. В командование этим отрядом с 20 часов 27 июня вступил командир 47-го стрелкового корпуса генерал-майор С.И.Поветкин.

В состав сводного отряда вошли:

— сводный полк 121-й стрелковой дивизии – 900 чел.;

— военно-тракторное училище – 440 чел.;

— 246-й отдельный саперный батальон – 300 чел.;

— 273-й отдельный батальон связи – 300 чел.;

— 21-й дорожно-эксплуатационный полк – 800 чел.;

— 420-й гаубичный полк – 152 мм гаубиц – 8;

— 462-й корпусный артполк – 1522 мм пушек-гаубиц – 8;

— 318-й отдельный дивизион РГК – 203 мм пушек-гаубиц – 4.

Всего в отряде 2740 человек и 20 орудий. Как свидетельствуют многие участники боев, эти численные данные значительно занижены.

Никакой иной связи, кроме пеших и конных посыльных, делегатов связи на автомашинах, в отряде не было.

Задача отряда заключалась в том, чтобы упорной обороной возможно дольше задержать противника на Березине, чем обеспечить планомерное занятие обороны по р.Днепр резервами, выдвигавшимися из глубины страны.

Инженерное оборудование обороны желало много лучшего. Никаких заграждений на берегу реки, даже противопехотных, создать не успели. В большинстве подразделений на оборонительных рубежах были отрыты только одиночные окопы. Население для оборонительных работ не привлекалось. Лишь в училище и сводном полку 121-й дивизии оборудовались окопы на отделение – взвод.

В 22 часа 27 июня мосты под Бобруйском были взорваны.

Первые бои отряда С.И.Поветкина.

Около 18 часов 27 июня вражеская разведка, действовавшая от Слуцка, подошла к реке Птичь у д. Заволочицы, потеснила слабые отряды прикрытия 4-й армии и по горящему мосту прорвалась на восточный берег. Остатки наших отрядов были рассеяны, никакого сопротивления на протяжении 40 километров до самого Бобруйска не оказывалось.

Однако мост в Заволочицах сгорел, это задержало противника. «Марш дивизии замедлился, обход через Заполье на Городок имеет тяжелый песчаный участок» — отмечено в документах 3-й немецкой танковой дивизии за 27 июня.

Противник в те дни вел преследование до полного израсходования горючего в баках своих машин. В 0 часов 5 минут 28 июня передовая колонна 3-й танковой дивизии встала в 16 км перед Бобруйском, так как «горючее было полностью израсходовано».

И только в 3 часа голова колонны достигла города. Противник занял крепость, захватив в плен наших солдат. Вскоре немецкая разведка установила, что взорванные мосты на Березине восстановить невозможно.

Отсутствие в Бобруйске переходов через Березину оказалось неожиданным для противника. Немецко-фашистское командование, используя глубокий прорыв 3-й дивизии, ставило ей задачу – захватить переправы в Бобруйске и наступать к Рогачеву, где овладеть плацдармом на Днепре. Следовавшая за ней 4-я танковая дивизия с выходом к Бобруйску была нацелена на Свислочь для захвата там моста и последующего наступления к Днепру на Быхов.

Войдя в город утром 28 июня, противник вел разведку нашей обороны. С высокого западного берега она хорошо просматривалась, хотя была неплохо замаскирована. Попытки групп немецкой разведки переправиться на восточный берег отражались огнем нашей обороны.

Вел разведку и генерал С.И.Поветкин. Специально подготовленных для этой цели подразделений у него не было. Несколько разведгрупп, выделенных от подразделений, переправились через реку и, используя редкие боевые порядки врага, вошло в город. Умело организовал разведку майор Ф.Г.Грицов. Группа курсантов во главе со старшим лейтенантом Грязевым смогла проникнуть во вражеский тыл. Своевременная передача добытых ими данных помогла командованию сорвать попытку противника форсировать Березину.

«В 12.00 28 июня русские вновь пошли через реку в северной части города. Остановить их и отбросить назад удалось лишь вводом танковой роты» — записано в журнале боевых действий 3-й танковой дивизии.

В 13 часов пехота передового отряда 3-й дивизии сделала первую попытку захватить восточный берег Березины. При поддержке огня всех видов она приступила к форсированию реки на участке от северного парома до Березинского форштадта, сосредотачивая основные усилия со стороны южной окраины города. После ожесточенного огневого боя многие подразделения сводного отряда генерала С.И.Поветкина контратаковали врага.

В контратаках участвовали подразделения дорожно-эксплуатационного полка, училища, другие части. Командир 2-го батальона училища майор Ф.Г.Грицов водил свой батальон в атаку дважды, из самых отважных в этот день в училище назван младший политрук А.Е.Бовкун. Находясь на самых ответственных участках, он несколько раз поднимал курсантов в штыковые атаки.

Бывший курсант училища бобруйчанин А.С.Рабинкий вспоминал, как капитан В.М.Савоян вел огонь из 45-мм орудия, не имевшего прицела. Наводя орудие через ствол, он на глазах у курсантов подбил 2 вражеские автомашины, которые к тому же загорелись. Это вызвало ликование у курсантов.

318-й дивизион РГК в этот день сосредоточил огонь по переправам немцев на Березинском форштадте, два других дивизиона подавляли огонь немецких артиллерийских и минометных батарей в крепости и около ТЭЦ-1, уничтожали противника на берегу реки у разрушенных мостов.

«Огнем подразделений сводного отряда и контратаками атака противника была отбита. Однако на форштадте отбросить врага удалось лишь вводом резерва и ударом нашей авиации» отмечено в донесении С.И.Поветкина.

В 16 часов 30 минут летчики 212-го дальнего бомбардировочного полка подполковника А.Е.Голованова из 3-го авиационного корпуса полковника Н.С. Скрипко, в ливень и грозу нанесли удар по скоплениям противника и его переправам. Безуспешна была вражеская попытка противодействия зенитным огнем и истребителями. В этом налете полк потерял лишь один самолет, который загорелся и упал в Березину. Летчик майор Филипов, стрелок-бомбардир лейтенант Чак, радист Вознесенский погибли.

Бомбы иногда падали близко от своих. Генерал С.И.Поветкин доносил, что противник от этого воздушного удара понес большие потери.

Командование западного фронта, обеспокоенное глубоким прорывом противника к Бобруйску, и не имея здесь свободных резервов для создания плотного заслона, стремились приостановить продвижение врага на восток с помощью авиации.

На бобруйское направление, начиная с 28 июня, была перенацелена значительная часть авиационного фронта. Кроме приданного фронту 3-го авиационного корпуса по противнику на Слуцком шоссе западнее Бобруйска наносили удары 13-я бомбардировочная и 47-я смешанная авиационные дивизии, а так же только что прибывшая в состав фронта 23-я скоростная бомбардировочная дивизия генерала В.Е.Нестерцева.

Особенно отличились в этот день восьмерка самолетов 99-го скоростного бомбардировочного полка, которую возглавлял лейтенант Махов. В сильный дождь группа вышла на вражеский аэродром севернее Горок, где на поле стояло более 30 истребителей. Три захода сделала восьмерка, уничтожила 11 истребителей противника и в полном составе вернулась на свой аэродром.

Уже вечером 28 июня противнику удалось перебазировать на бобруйский аэродромный узел значительную часть авиации, подтянуть к городу зенитные средства и создать здесь превосходство в истребителях.

3-я танковая дивизия к исходу 28 июня закончила сосредоточение своих частей в Бобруйске. Ее разведка и подразделения, прикрывающие фланги, начали распространяться севернее и южнее города. Генерал С.И.Поветкин, стремясь обеспечить фланги обороны, выдвинул на участок Щатково – Назаровка 4-й батальон училища, которым командовал полковник И.М.Жуков, а на участке Поплавец – Доманово – батальон сводного полка 121-й дивизии. Одновременно у парома около д.Холм, что в двух километрах восточнее Стасевки, поставили взвод – 60 человек.

Оборона сводного отряда к утру 29 июня растянулась от Щатково до Стасевки – более чем на 30 км. На таком широком фронте оборонялось около 3000 человек, а зенитных и противотанковых средств не было. Утром 29 июня из штаба 4-й армии поступило распоряжение отправить за Днепр 3-й дивизион 420-го гаубичного полка и 318-й дивизион РГК. У С.И.Поветкина остался фактически лишь один дивизион А.А.Селецкого.

В то же время в 3-й танковой дивизии насчитывалось до 14 тыс. человек, около 120 танков и самоходных орудий, более 190 орудий и минометов. Превосходство противника стало абсолютным.

С утра 29 июня был туман, противник видимой активности не проявлял, но в 14.30 внезапно открыл огонь всех видов, который продолжался около трех часов. Волна за волной штурмовали наши позиции бомбардировщики и истребители. Дивизиону А.А.Селецкого удалось лишь временно подавить огонь некоторых батарей противника и препятствовать его сосредоточению у реки.

Оборона сводного отряда подверглась воздействию вражеского огня на всю глубину от переднего края до позиций артиллерии. Прикрываясь ударами артиллерии и авиации, противник на паромах высадил десанты пехоты и повел наступление, сосредотачивая основные усилия на участке обороны дорожно-эксплуатационного полка. Гитлеровцы атаковали от железнодорожного и деревянного мостов в направлении Титовки, имея задачу овладеть высотами у этой деревни.

Не выдержав удара противника, подразделения дорожно-эксплуатационного полка начали отход. На других участках оборона стояла прочно. Севернее мостов части продолжали упорно удерживать берег. Героически сражались командиры и курсанты училища, проявляя в бою стойкость и отвагу. Сигнатулин пробрался в занятый противником Бобруйск и разведал позиции артиллерии. Младший лейтенант Н.И.Предько, командовавший артвзводом, был ранен осколком снаряда, но отказался уйти с поля боя. Курсант А.Д.Мишвилиани из пулемета уничтожил четырех вражеских разведчиков, пытавшихся переправиться через реку. Враги окружили его, хотели взять в плен, но он прорвался и вернулся к своим. Курсант Ш.А.Леманджава под сильным артогнем выдвинулся с пулеметом к урезу воды и обеспечил выдвижение своего взвода, уничтожил вражеский пулемет и саперов, пытавшихся выдвинуть к реке понтон. Метко вел огонь из орудия ефрейтор М.М.Псырков.

В 18 часов приписной состав 273-го батальона связи, не выдержав огня противника, мелкими группами начал было отходить к лагерю «Большевик». Но вскоре, заметив отход соседа, 246-й саперный батальон перешел в контратаку. Здесь отличились командир роты лейтенант Анисимов, а так же младший лейтенант Герасименко. Личным примером воодушевляла бойцов медсестра Гололобова. Во время этой атаки младший командир Ткаленко из батальона связи уничтожил вражеский пулемет. Положение было восстановлено.

В 18 часов 30 минут генерал Поветкин, собрав оставшиеся резервы училища и сводного полка, при поддержке огня дивизиона А.А.Селецкого повел их вместе со своим штабом в контратаку на противника, подходившего к Титовке.

Контратакующие выдвигались с двух направлений: одну группу до 300 человек от Титовки вдоль дамбы к деревянному мосту вел сам С.И.Поветкин, другая от угла леса действовала в направлении железнодорожного моста.

Капитан И.Н.Гаркуша из штаба корпуса с группой в 200 красноармейцев зашел в тыл противнику, посеяв в его рядах панику. Но контратакой не удалось полностью отбросить наступающего врага, тогда С.И.Поветкин приказал собрать весь дорожно-эксплуатационный полк и выбить противника с восточного берега реки.

«Уже с наступлением темноты огонь вновь усилился и… русские вновь перешли в наступление» — было записано в журнале боевых действий 3-й немецкой танковой дивизии.

Немецкую пехоту удалось потеснить к самому берегу, но вводом в бой истребителей танков, переправленных на паромах, против которых в сводном отряде отсутствовали средства борьбы, враг смог удержать небольшой плацдарм у деревянного моста.

Организация обороны на Березине. День 3 — 30 июня 1941 года.

В 6 часов утра 30 июня противник навел понтонный мост через Березину около разрушенного деревянного моста и начал переправу войск и вооружения. Затем при поддержке огня всех видов он вновь атаковал оборону 21-го дорожно-эксплуатационного полка. В бой на плацдарме было введено большинство частей 3-й танковой дивизии. Ближайшей задачей противник ставил овладение рубежом Бабино, Химы, Величково.

Сообщение о том, что противник начал переправу у Бобруйска, грозившую тяжелыми последствиями для всего южного крыла Западного фронта, вызвало острую тревогу в штабе фронта. В своих воспоминаниях К. Симонов пишет: «Очевидно, этим и продиктована телеграмма, которую я нашел среди других документов тех дней. «Ответственного дежурного зовите! Всем соединениям ВВС Западного фронта. Немедленно. Всеми силами эшелонировано группами уничтожать танки и переправы в районе Бобруйска». Телеграмма подписана командующим фронтом Павловым и Таюрским. Есть все основания полагать, что по этой категорической телеграмме штаба фронта было поднято в воздух и в течение дня брошено на Бобруйск всё или почти всё, чем располагала к тому моменту бомбардировочная авиация Западного фронта и приданный ей ставкой 3-й дальний бомбардировочный корпус».

Наша пехота несла большие потери от артиллерийско-минометного огня противника. Дивизион А.А.Селецкого вел огонь все реже – его боеприпасы были на исходе. Около 9 часов утра немцы ворвались в Титовку. Бой разгорелся на высотах севернее, восточнее и южнее деревни. То в одном, то в другом месте группы наших бойцов поднимались в штыковые контратаки. Здесь вступила в бой прибывшая в состав сводного отряда танковая рота старшего лейтенанта К.М.Новожилова. Это были последние легкие танки 14-го механизированного корпуса, отошедшие из-под Кобрина и Жабинки. В бою под Титовкой пять наших танков были уничтожены, убит младший лейтенант Кожихин и 7 членов экипажей. В результате боя врагу удалось прорвать здесь оборону. Численно поредевший сводный отряд вынужден был начать отход по Рогачевскому шоссе и подготовку нового рубежа обороны по восточному берегу реки Ола под Михалево. Его отход прикрывали два легких танка и 3-й дивизион 462-го артиллерийского полка.

В то же время на других участках обороны от Щатково до деревни Холм части отряда продолжали удерживать восточный берег Березины до вечера 30 июня. В обороне училища в этот день особенно отличился старший лейтенант А.Р.Ханукович. В составе ударного отряда он храбро бросался в атаку на фашистов, пытавшихся переправиться через Березину. Лишь получив сведения о выходе противника в их тыл, начали отходить вдоль Могилевского и Жлобинского шоссе и остальные части сводного отряда. Снялся с обороны 273-й батальон связи. После 19 часов лейтенант Шишкин вывел из-под огня противника 246-й саперный батальон, который, как и соседи отходил на Думановщину.

Поздно вечером снялись с обороны три батальона военно-тракторного училища. Отход 2-му и 3-му батальону на Титовку был уже отрезан. Личный состав 3-го батальона прокладывал свой путь через болота. Здесь высокие командирские качества показал командир батальона старший лейтенант Н.В.Могель. При отходе батальон попал во вражеское кольцо. Постоянно подбадривая подчиненных, вселяя в них дух уверенности и умело маневрируя, Н.В.Могель вывел батальон из окружения. В этом бою он был ранен, но не оставил батальон, пока не соединился с училищем.

Более 250 самолетов из 11, 13, 23, 43 м 47-й авиадивизий и 3-го авиакорпуса во второй половине дня 30 июня наносили удары по переправам, аэродрому и скоплениям вражеских войск под Бобруйском, а также и по ложным переправам в Щатково и Доманово. В Бобруйске, по донесениям летчиков, был сильный зенитный огонь противника. Многие самолеты возвращались с боевого задания, имея по 60 и более пробоин, с убитыми и раненными членами экипажей. Учитывая, что наши самолеты обладали недостаточными скоростями, слабым вооружением для борьбы с вражескими истребителями и были не защищены от зенитного огня противника, каждый боевой вылет нашей авиации был поистине подвигом. Выходящих из строя членов экипажей иногда заменяли перед самым вылетом, и знакомиться им приходилось во время полета к объекту. Имея самолеты с недостаточными скоростями, слабым вооружением для борьбы с вражескими истребителями и будучи не защищенными от зенитного огня противника, наши летчики проявляли исключительный героизм и мужество. В боях под Бобруйском отличились летчики капитаны Коломийченко, Н.У.Ливанский, И.М.Бредс, старший лейтенант К.А.Дымченко, лейтенант А.П.Смирнов и многие-многие другие. В 3-м авиационном корпусе из 63-х вылетевших на задание самолетов, не вернулись на аэродромы 15.

Бобруйск горел. Нашей авиации удалось разрушить наведенный мост через Березину, на три часа задержать переправу по нему противника. Однако, эффект удара потерь не оправдал. 30 июня противнику удалось захватить Титовку и значительно расширить плацдарм на реке Березине, с которого на следующий день 1 июля он смог успешно развить наступление на Рогачев. В этот же день 30 июня 4-я танковая дивизия противника захватила мост через Березину в Елизово. Используя две переправы, враг устремился к Днепру.

Из воспоминаний К. Симонова, оказавшегося 30 июня 1941 г. под Бобруйском:

«Над нашими головами прошло десятка полтора ТБ-3 без сопровождения истребителей. Машины шли тихо, медленно, и при одном воспоминании, что здесь кругом шныряют «мессершмитты», мне стало не по себе… И здесь я стал свидетелем картины, которую никогда не забуду. На протяжении 10 минут я видел, как «мессершмитты» один за другим сбили шесть наших «ТБ-3». «Мессершмитт» заходил «ТБ-3» в хвост, тот начинал дымиться и шел к низу. «Мессершмитт» заходил в хвост следующему «ТБ-3», слышалась трескотня, затем «ТБ-3» начинал гореть и падать. Падая, они уходили очень далеко, и черные высокие столбы дыма стояли в лесу по обеим сторонам дороги… Едва мы выехали на шоссе, как над нами произошел еще один воздушный бой. Два «мессершмитта» атаковали «ТБ-3», на этот раз шедший к Бобруйску совершенно в одиночку. Началась сильная стрельба в воздухе. Один из «мессершмиттов» подошел совсем близко к хвосту «ТБ-3» и зажег его. Самолет, дымя, пошел вниз. «Мессершмитт» шел за ним, но вдруг, кувыркнувшись, стал падать. Один парашют отделился от «мессершмитта» и пять – от «ТБ-3». Был сильный ветер, и парашюты понесло в сторону. Там, где упал «ТБ-3» — километра два-три в сторону от Бобруйска – раздались оглушительные взрывы. Один, другой, потом еще один…В числе других в этот день шел для удара по противнику в районе Бобруйска и 212-й дальний бомбардировочный полк подполковника Голованова. В воздухе – непрерывный бой. Подбитые «мессершмиттами», падали наши «ТБ-3», но оставшиеся в строю продолжали полет к цели. Вот уже вся эскадрилья майора Починок бомбардировала колонну врага на дороге Бобруйск – Сычково. За ней по тому же объекту без потерь нанесла удар 3-я эскадрилья. Для удара заходит 4-я эскадрилья по колонне противника западнее Бобруйска. Из 6 экипажей подбиты 4, но бомбы упали в цель. 5-я эскадрилья тремя самолетами пытается выйти на переправу севернее Бобруйска. Огонь истребителей врага в воздухе, огонь с земли. Лес и плоты у Назаровки, там же – скопление людей. Видимо, готовятся строить переправу — удар по ним. Других переправ, ни мостов, ни паромов, ни плотов до самой Ольсы нигде нет. В воздухе последняя пятерка. Ее ведет командир полка подполковник Голованов. На подходе к устью Ольсы атакованы «мессершмиттами». Три самолета подбиты, экипажи погибли. Два выполнили задание, возвратились. Вот уже возвратились на аэродром последние. Но техники самолетов все продолжают стоять на краю летного поля и ждать. Ведь сколько лет до войны экипажи служили вместе. С годами крепла дружба и экипажей и семей. Сегодня на аэродром вернулись 17 самолетов, а 11 самолетов с боевого задания не вернулись. Говорят, возможно, кто сделал вынужденную посадку на других аэродромах. Но вот уже штаб доносит: погибли смертью храбрых командиры первой и четвертой эскадрилий майор Починок и старший лейтенант Вдовин, помощники командиров эскадрилий старший лейтенант Яницкий и лейтенант Ищенко, командиры звеньев лейтенанты Чумаченко и Белокопыльский, летчики Антонов и Хлебанов и их экипажи. Прощайте, товарищи!.. В сводке о потерях материальной части авиации Западного фронта говорится, что 30 июня 3-им авиационным корпусом, в составе которого действовали полки ТБ-3, была потеряна 21 машина…»

«Бобруйское подполье. Их знали немногие…».

В книге «Памяць» г. Бобруйска содержатся сведения, что бобруйское подполье начало действовать с августа 1941. К сентябрю 1941 года в городе и районе действовало более 10 подпольных групп. Поначалу они были не связаны между собой, но вскоре связь была установлена. В начале сентября 1941 года на явочной квартире по Социалистической, 45 был образован подпольный партийный комитет. В его состав вошли В.И.Ливенцев, П.Ф.Масленок, Д.А.Лепешкин, В.М.Васильев, Г.М.Кустов, Е.В.Старков, Н.А.Бовкун, С.З.Кремнев. В городе стали регулярно появляться сводки Совинформбюро, листовки, в которых содержались призывы бить врага, проводились диверсии. В конце ноября 1941 года на оперативном совещании было принято решение о создании партизанского отряда, основу которого составили подпольщики. Спустя два месяца был организован Бобруйский комитет партизанского движения, в состав которого вошли В.Буторев, М.Семисалов, Д.Лемешонок, А.Кодач, Г.Акулич. Комитет направлял деятельность подпольных групп по выводу патриотов в партизанские отряды, проведению разъяснительной работы среди населения, организации диверсионной и подрывной работы на немецких предприятиях. Необходимо было тормозить работу на предприятиях, выпускающих продукцию для захватчиков. В общей сложности в городе было организовано 17 подпольных групп практически на всех крупных предприятиях.

На лесокомбинате действовала группа, которую организовали Павел Фаддеевич Масленок и Валентин Иванович Буторев. До войны они оба работали в школе ФЗО при лесокомбинате. Подпольщики выводили из строя оборудование, собирали оружие, распространяли листовки. Осенью 1941 года разгромили Горбацевичский полицейский гарнизон. В апреле 1942 года решено было выйти из города в лес и начать партизанскую борьбу. Но в группе оказался изменник Жорж Фат. Дом В.Буторева был окружен, фашисты хотели взять его живым. Валентин убил троих гестаповцев, отстреливался до тех пор, пока не ушли его товарищи и жена с маленьким сыном, затем последнюю пулю израсходовал на себя. Ворвавшись в дом, его уже мертвого фашисты вытащили на улицу и повесили на дереве на улице Пушкина (напротив водонапорной башни). Возле здания Бобруйского райисполкома на улице Пушкина, 215 а, в честь подпольщика В. И.Буторева установлен памятный знак в виде камня-валуна. На здании фанерно-деревообрабатывающего комбината в 1975 году в память о деятельности подпольной группы под руководством коммунистов В.И. Буторева и П.Ф. Маслёнка установлена мемориальная доска.

На судоремонтном заводе действовала группа под руководством Стомова Иосифа Венедиктовича, который до войны работал комендантом этого завода, и Акулича Сергея Герасимовича. В их группу вошли жители Березинского форштадта: Евфросинья Чернецкая, её невестка Фруза Фролова, Яков Царик, Алексей Бондарович, Александр Фалькович, Владмир Пукало, сыновья Сергея Акулича. В конце сентября 1941 года в этой организации насчитывалось свыше 40 человек. Каждый выполнял отдельно полученное задание, друг друга в лицо знали только 5-6 человек. Подпольщики уничтожали фашистские склады с боеприпасами, переправляли в партизанские отряды оружие и советских военнопленных, засыпали песок в цилиндры станков, топили в речке запчасти. Из-за провокатора Жоржа Фата 5 апреля 1942 года 14 бобруйских подпольщиков были арестованы и приговорены к смертной казни. Однако ночью с 12 на 13 апреля заключенные выбрались из камеры смертников гестаповской тюрьмы, захватили оружие и ушли в лес. Только жену и дочь Иосифа Стомова в отместку за побег мужчин фашисты расстреляли.

Яркой страницей в истории бобруйского подполья была жизнь и деятельность Андрея Кузьмича Колесникова. Как и многие другие подпольщики он тоже был «окруженцем» и намеревался покинуть Бобруйск, но после встречи с Дмитрием Лемешонком, который пришел в город по заданию ЦК КП(б)Б, принял решение здесь остаться. Он возглавлял подпольную группу, работавшую на бирже труда. Андрею Колесникову удалось устроиться помощником шефа биржи труда. Им были направлены на работу к фашистам надежные люди. Например, директором типографии удалось устроить активного подпольщика Петра Стержанова, а посыльным на бирже труда — подпольщика Василия Голодова. Он изготавливал поддельные пропуска, документы на получение хлеба для партизан. По его заданию в ночь с 6 на 7 ноября на здании городской биржи труда было водружено Красное Знамя. На древке была укреплена 200-граммовая толовая шашка с надписью «заминировано». Это событие вызвало ликование у бобруйчан, укрепило уверенность в победе над врагом. Фашисты, боясь подорваться, долго не решались снять знамя. Когда оккупантам стало известно о существовании подпольной организации, А.Колесников переправил многих людей в лес, а сам ещё оставался в городе. Арестовали отважного подпольщика в 1942 году прямо на работе и зверски замучили.

Из книги В.И. Ливенцева «Партизанский край»:

«Андрей Колесников и Геннадий Гавров погибли по неосторожности. Геннадий, находясь в отряде Храпко, часто ходил в город для связи с подпольными группами, относил им листовки, вёл разведку. Но это время начался набор молодёжи в Германию. Колесников вынужден был остаться ещё на некоторое время в городе, чтобы, используя свою должность помощника начальника биржи, затормозить этот набор. Он срывал регистрацию людей. Вместо отправки в Германию Колесников выписывал советским людям пропуска для выезда из города, сажал их в машину скорой помощи и вывозил из Бобруйска. Оттуда товарищи направлялись в партизанские отряды. Колесникову хотелось спасти как можно больше людей от фашистской неволи и только тогда скрыться самому. Немцы стали коситься на Колесникова: почему так плохо идет набор, почему никого не отправляют в Германию? Объяснения Колесникова их мало удовлетворяли, многое в его поведении им стало казаться подозрительным. В это время к Колесникову и зашел Геннадий. Он пришел вечером и принес листовки. А ночью оба были арестованы. При обыске в подвале были найдены листовки. Колесников понял, что он погиб. Оба на допросе заявили: «Мы советские люди, партизаны. Служим своей Родине. Никаких показаний вы от нас не получите».

И Колесников и Геннадий погибли в застенках гестапо, не выдав ни одного человека».

В память о деятельности подпольной группы под руководством коммуниста А.К.Колесникова на здании по ул. Комсомольской,41 в 1975 году установлена мемориальная доска.

В типографии действовала группа под руководством Петра Максимовича Стержанова. Члены группы изготавливали там пропуска, бланки паспортов, хлебные карточки и другие документы для подпольщиков, антифашистские листовки. Когда гитлеровцы усилили надзор за типографией, подпольщики вынесли необходимое оборудование, на котором позже печаталась газета «Бобруйский партизан» — орган Бобруйского подпольного райкома КП(б)Б. Всего вышло 35 номеров газеты общим тиражом 29,5 тысяч экземпляров. Первый номер вышел в ноябре 1942 года. На здании типографии также имеется мемориальная доска в честь подпольщиков группы Петра Стержанова.

Группа Сергея Зиновьевича Кремнева работала в городском техническом бюро и проводила диверсионно-подрывную работу на сетях водоснабжения и канализации, городском радиоузле, немецких казармах в крепости и других местах. В январе 1942 года вся группа ушла в партизаны. Кремнев стал начальником штаба партизанской бригады и редактором газеты «Бобруйский партизан». Он автор нескольких партизанских песен. В Бобруйском районном историко-краеведческом музее (д.Сычково) хранится тетрадь песен С.З.Кремнёва, своеобразная иллюстрация будней бобруйских партизан.

Чувствительные удары по врагу наносила группа Михаила Григорьевича Баглая, члены которой работали в немецких ремонтных мастерских, на железнодорожной станции и совершали там диверсии. Кроме диверсионной работы группа занимается сбором сведений о передвижении немецких войск и грузов через железнодорожную станцию, о численности войск гарнизона, а также ведет наблюдение за аэродромом. В августе 1942 года с группой М.Баглая установил связь представитель ГРУ Генштаба капитан П.П.Романенко. С этого времени группа занималась только сбором разведданных. В группу прибыла радистка Анна Николайченкова. В одном из донесений сообщалось, что в сторону фронта идут платформы с сеном в тюках. Было приказано установить, что в тюках. Это задание, рискуя жизнью, выполнил член группы Иван Никитович Синковец. Оказалось, что под сеном танки неизвестной марки с толстой лобовой броней. Это были «тигры» и «пантеры», перебрасываемые в район Курска. После провала группы в июне 1943 года Михаил Баглай с сыном Кимом и радисткой ушли в лес. В июле 1943 года отец и сын в Москве получили правительственные награды – орден Отечественной войны 1-й степени и медаль «За отвагу» соответственно.

В подпольном движении бобруйчане принимали участие целыми семьями. Например, семья Саватеевых. Иван Иванович – отец, сыновья Евгений, Александр, Иван, Петр. Евгений Саватеев работал главврачом ветеринарной больницы. В его распоряжении была санитарная машина и 2 лошади, которые использовались для нужд подпольщиков. В лес отправлялись медикаменты, лечебное оборудование. Члены группы занимались также сбором оружия и боеприпасов. На заводе им.Г.Одерихо выпустили на землю запас масла, уничтожили часть оборудования, распространяли листовки по городу и деревням района. В феврале 1942 года был расстрелян Евгений Саватеев, в сентябре 1942 года – Александр Саватеев, в гестапо замучен Петр Саватеев.

Отважным подпольщиком и партизаном был Михаил Игнатьевич Семисалов. Он погиб в бою с немцами. Партизанскому отряду было присвоено его имя. В 1967 году в городском парке культуры и отдыха, на месте его захоронения был установлен памятник. Здесь увековечены участники Бобруйского коммунистического подполья, которые погибли в 1941 – 44 гг. в борьбе против немецко-фашистских оккупантов. Среди них – В.И.Буторев, В.С.Колесников, А.И. и Е.И.Саватеевы, А.В.Кодач и др.

Из книги В.И. Ливенцева «Партизанский край»: «Все мы болезненно переживали смерть Миши Семисалова – секретаря партийной организации отряда. Был он родом из Ростова, преподавал в мирное время историю. Потом пошел в армию, очутился в окружении, перешел в Бобруйске на подпольную работу. Это был удивительно чуткий товарищ и замечательный воин – смелый, находчивый, дерзкий. В его характере отлично сочетались солидность, уравновешенность и задор молодости. О смерти он никогда не думал, — он очень любил жизнь и хотел во что бы то ни стало быть участником окончательной победы над захватчиками. Миша много сделал для подполья, для связи отряда с городом.

Погиб Семисалов в бою с немцами за несколько минут до полного разгрома противника. В самый напряженный момент боя, когда окончились патроны, его тяжело ранило. Увидев, что у наших нечем стрелять, а враг наседает всё сильнее, Миша стал отбиваться гранатами. Никакие попытки вынести его с поля боя не помогли.

— Пока я жив, не пропущу врага, — заявил он.- Он сможет переступить только через мой труп.

Партизаны жестоко отмстили за смерть Семисалова. Только небольшой части вражеского отряда удалось убежать в направлении Варшавского шоссе».

В годы оккупации на территории города действовало 17 подпольных групп. Подпольщики вывели из города и окружающих населенных пунктов в партизанские отряды около 4 тысяч человек. По официальным сведениям, в списки подпольщиков включено 255 человек, но их количество было значительно больше. Некоторые патриоты погибли, не раскрыв из конспиративных соображений свои настоящие фамилии. В.И. Ливенцеву и В.А. Парахневичу присвоено звание Героя Советского Союза. 110 участников Бобруйского подполья награждены орденами и медалями.




МКРБ